В центре зала стояла, закутавшись в драп пальтишонка,
На ресничке дрожала, готовясь сорваться слеза…
И, похоже, уже никуда не спешила в тот вечер девчонка,
И не видела даже, что рядом сгущалась гроза.
Полицай как стервятник круги нарезал, постепенно сужая,
Жадно втягивал запах добычи, глазами раздел догола…
Наконец ухватил за рукав и дубинкой махнув, угрожая,
Прохрипел: «Документы! Что, нет? Марш в участок пошла!
Молоточки в висках застучали еще интенсивней,
А потом их удары слились – боль накрыла волной.
Но сержант, перегаром дыша, как когтями вцепился, противный,
И куда-то тащил, и ворчал: «Понаехали… Следуй за мной!»
А озноб заполнял пустоту, начиная от сердца,
И асфальт надвигался стеной как сержанта спина.
Наконец-то пришли. Он отпер неприметную дверцу,
А за ней пустота, без просветов глухая стена.
И обрывками таяли фразы в осадке сознанья:
«… Ведь не пахнет вином… Ну, зачем ты ее притащил в кабинет?»
Хрип сержанта в ответ: «Так ее по приметам, похоже, признал я –
Наркоманка она и грехов за ней целый букет…»
«Ты смотри, она вроде бы как и не дышит…
Потеряли девчонку…» - сквозь стон опоздавших сирен.
И качнулись навстречу, обмытые дождиком крыши,
И смешались с мозаикой выцветших набело стен
© 23.09.2013 Анатолий Долгинов
Свежие комментарии