Наблюдая за птицами в пруду, которых с каждым днем становилось все больше, я представляю себе, как станет красиво вокруг, если снег выпадет еще до отъезда государыни. И вот - двумя днями позже, когда я совсем ненадолго забежала к себе домой, снег действительно выпал. Я смотрела на свой запущенный сад и горькие мысли одолевали меня.
Последние годы я жила здесь на поводу у восходов и закатов, смотрела на цветы и слушала птиц, наблюдала, как весна и осень окрашивают небо,отмечая про себя смену времени года. Я не знала, что станет со мной. Неуверенность в завтрашнем дне преследовала меня. Но все же с кем-то я и обсуждала свою никчемную повесть, а с людьми близкими по духу обменивалась доверительными письмами. Писала я и тем, к кому подступиться было не так легко. Занималась повестью и находила утешение в бесконечных разговорах о том о сем. Я отдавала себе отчет в том, что не гожусь для светской жизни. Хорошо только, что я не совершила ничего постыдного или же заслуживающего осуждения, но горечи и мучений выпало тогда на мою долю немало.
Чтобы отвлечься, я взяла в руки повесть, но на сей раз осталась ей недовольна. Мне показалось, что люди мне дорогие, с которыми я коротала время в беседах, должны считать меня пустой и никчемной. Мне стало так горько и стыдно, что я решила писем больше не писать.
Но все таки больно, что прежние связи частью ослабли, а частью заглохли само собой совсем. Другие знакомые, обнаружив, что найти меня стало непросто, перестали бывать у меня. Изменилось все, включая самое малое, и я ощущала себя жительницей совсем другого мира.
Находясь дома, я чувствовала горечь еще более, чем когда бы то ни было.С болью думала я о том, что если я теперь хоть в ком-нибудь нуждаюсь, так это только в тех дамах, кто всегда находится неподалеку - к ним я чувствую некоторую привязанность, с ними можно поговорить сердечно и без труда вступить в дружескую беседу.
Особенно приятна мне Дайнагон, которая часто разговаривала со мной вечерами, проводимыми подле государыни. Наверное, я действительно свыклась уже с придворной жизнью?
И я написала ей:
Вспоминаю с любовью
Те ночи во дворце.
Теперь - одинокое ложе,
Холодное, как иней
На крыльях уток в пруду.
Дайнагон отвечала:
Чистят перышки друг
Другу - утки.
Глаза открываю -
Одиноко без тебя.
Тоскую ночью.
Увидев столь изысканный ответ, я подумала: А ведь и вправду она - человек незаурядный.
В письмах других дам говорилось, что государыня весьма сожалела о моем отсутствии в то время, когда она изволила любоваться снегом.
(перевод с японского А. Мещеряковой)
Свежие комментарии